Где-то пронзительно кричала чайка. Тёма потянулся, не открывая глаз. Какая чушь ему приснилась! Хорошо, что сегодня выходной. Можно поваляться. Все приятели ещё дрыхнут, даже айфон не пищит. Сейчас мама позовёт завтракать. Обещала торт испечь. 

 Но мама долго не звала. И пахло не свежей выпечкой, а гнилым деревом и плесенью. Кровать почему-то медленно покачивалась, то поднимаясь, то опускаясь. Что-то звякало и скрипело по углам. Слышался странный шорох, как будто волны бились о деревянные борта корабля…

 Мальчик с трудом открыл глаза и сразу зажмурился. Он долго не мог сообразить, куда попал. Как он оказался в старой каюте, в гамаке из парусины? 

 Косые лучи солнца с трудом проникали через мутное решётчатое окно. Все вокруг было мрачное и в паутине.

 Тёма нашарил в рюкзаке телефон. Включил дисплей и тоскливо посмотрел на надпись в левом верхнем углу «нет сети».

 Он откинул рваное одеяло и вскочил, чуть не ударившись головой о тёмный дощатый потолок. 
 Откуда-то сверху послышалась торжественно-мрачная музыка органа. 

 Мальчик почувствовал, как закачался пол, уходя у него из-под ног. Предательски задрожали коленки. По спине побежали мурашки. 

 Держась за стенку, Тёма добрался до окна. Всюду была видна только вода. Над ней поднимался призрачный, клочковатый туман. 
– Ничего страшного. Просто такой квест, – неуверенно успокаивал он себя, быстренько надевая рюкзак. – Это Вир всё так круто замутил.

 Мальчик попытался открыть дверь каюты, но она не поддалась. Если это квест, надо искать подсказки! 
 Тёма лихорадочно оглянулся. 

 В покосившемся шкафу за стеклом, покрытом паутиной, виднелись непонятные металлические приборы, потемневшие от времени. 
 Тёма взял в руки один из них. Он был похож то ли на компас, то ли на часы с одной большой стрелкой в виде пиратской сабли. Как мальчик ни крутил его, сабля криво указывала на рассохшийся деревянный стол, привинченный к полу.

 Он подошёл к столу. Музыка зазвучала громче.
 Там стоял серебряный подсвечник с огарком свечи, а рядом чернильница в форме черепа. Чернила в ней давно высохли, лишь на дне валялись засохшие мухи. Вокруг в беспорядке были разбросаны пожелтевшие морские карты и огрызки грязных карандашей.

 Тёма быстро смахнул с карт толстый слой пыли и стал их рассматривать. 
 Музыка звучала уже угрожающе. 
 На картах были неизвестные острова, помеченные крестиками. Их окружали моря и океаны. По ним плыли нарисованные парусные корабли и разные морские чудовища. 

 Вдруг он наткнулся на выцветшую надпись:
 «Вспомни первую букву имени того, с кем виделся последним. Её место в алфавите по счёту – число полных лет его. Начертай ту букву на двери, и она откроется». 
– Ммм, так… там была эта девчонка – сказочница, – забормотал мальчик. – Лиза её звали. Значит, буква Л…

 Шевеля губами, он стал загибать пальцы. Музыка оглушала, не давала думать. 
– Ага, на тринадцатом месте в алфавите. Ей что, 13 лет?! Она, конечно, дылда, но ей ещё и семи нет. А шестая буква…Е. Точно, Елизавета!

 Он схватил огрызок карандаша, бросился к двери и криво написал на ней букву Е.
 Музыка оборвалась. В мёртвой тишине раздался стук упавшего замка, и дверь открылась. 

 Тёма осторожно выбрался на полусгнившую палубу. На ней валялись старые разбитые фонари, оловянные кружки, оборванные снасти и ржавые цепи, прикреплённые к пушкам. Корпус обветшалого корабля оброс ракушками. С покосившихся мачт свисали водоросли. Ветер трепал клочья чёрных парусов. 
 Не было видно ни одной живой души. Ни капитана, ни команды. 

– Настоящий «Летучий голландец», – прошептал обомлевший Тёма. 
 Это уже был не ржавый мотобот, а легендарный заколдованный корабль-призрак, что обречён вечно скитаться по морям-океанам, сражаясь со штормами. 

 Внезапно корабль сильно качнуло. Стоявшие на корме старые бочки упали и покатились прямо на мальчика. Увернувшись, он поскользнулся на мокрых осклизлых досках и упал, больно ударившись о потёртый угол какого-то сундука. 

 Одна из бочек ударилась о трухлявый ящик, стоявший возле пушки. Оттуда выкатились чугунные пушечные ядра. Натыкаясь друг на друга, они сбились в кучу и завалили вход в трюм.

 Раздался такой шум, словно сотни маленьких крыльев бились о стены.
– Мяу-у-у! Кра-кра! Пи-пи-и-и! – вопил кто-то в трюме на разные голоса, визжал, шипел и царапал когтями. 
 «Ловушки!» – вихрем пронеслось в голове у мальчика. – Не хватало ещё оказаться в плену у пиратов-призраков и встретиться с их про́клятым капитаном…

 Не помня себя от страха, он попытался залезть в сундук, окованный железом, но тот оказался крепко заперт. 

 И тут из стен кают и палубных досок полезли костлявые, бледно-серые призраки в лохмотьях. На трясущихся полусогнутых ногах они медленно приближались к мальчику и тянули к нему дрожащие руки. 

– Надо с этой заброшки быстрее смываться, пока они все не повылезали! 

 И тут на капитанском мостике сквозь туман проступила высокая мрачная фигура, закутанная в чёрный плащ. Это был страшный капитан Сигвард со своей огромной собакой, похожей на волка. Она оскалила пасть и припала на передние лапы, готовясь к прыжку.
– Что-то мне здесь жутковато, совсем крипо́во, – прошептал Тёма, вытирая взмокший лоб. 

 Сигварт круто повернул штурвал. Корабль снова сильно качнуло. Мальчик упал на сундук и изо всех сил вцепился в крышку. Тот поехал по палубе, ударился о полуразрушенный борт корабля и проломил его. 

– Бух! – сундук тяжело плюхнулся в воду, подняв сноп брызг, и закачался на волнах. Тёма едва удержался на нём.

 Вокруг корабля появилось странное свечение. Он медленно растворился в туманной дымке белой ночи.
     
 Мальчик поправил рюкзак за спиной, лёг на живот и стал изо всех сил грести руками в сторону тонкой полоски берега, видневшейся вдалеке.


 

 Тёма отчаянно грёб руками, лёжа на пиратском сундуке. Он уже почти выбился из сил, а тонкая полоска берега была ещё далеко. Ветер свежел. Холодные волны раскачивали сундук всё сильнее. 

 Мальчик промок и совсем замёрз. Его сердечко сжалось в комок от страха.

– Что-то мне этот квест совсем не нравится, - пробормотал он. – Как бы и вправду не утонуть. Где тут искать подсказки или помощь?

 Тёма завертел головой и вдруг увидел неподалёку небольшую шлюпку с парусом и высокой закруглённой кормой. 
– Э-э-эй, помогите! - отчаянно закричал он.

 Шлюпка развернулась и стала приближаться. На фоне светлого неба стали видны три мальчишеских фигуры.

– Дай руку! - услышал он уверенный голос.
 Двое подростков в белых полотняных матросских костюмах быстро втащили его на борт. Затем подняли на палубу сундук.

 
– Вот это улов! - улыбнулся третий, красивый смуглый парнишка, сидевший на корме у руля. – Какое чудо-юдо рыбу-кита из моря вынули. 

 Он с удивлением рассматривал Тёмину футболку, джинсы и кроссовки. Его тёмные, как смородины, глаза светились любопытством. 
– Ты пошто так чудно одет? 

 Тёма молча озирался по сторонам, пытаясь понять, где он оказался.

– Как тебя величают, отрок? - допытывался рулевой.
– Т-Т-Тёма, - стуча зубами, еле выговорил мальчик.

– А меня Алёшкой кличут, - тряхнув кудрявой головой, сказал тот. 

– Нешто можно в море на таком плашкоуте выходить? Баловство одно. Море сурьёзное, забрать может, - сильно о́кая, солидно произнёс рослый, широкоплечий парень с раскосыми карими глазами на скуластом лице. Потомственный помор, он с детства знал море по опыту. 

– Будет тебе пужать, Данилка, - примирительно сказал невысокий курносый парнишка, помогая тому укрепить парус. Разыгравшийся ветер шевелил его пшеничные волосы и раздувал полотнище паруса. 

 Мальчик посмотрел на Тёму своими васильковыми глазами и участливо спросил: 
– Сухая одёжа в твоём рундуке есть?
– Н-н-не знаю, - пожал плечами тот.
– Ванька, глянь-ка сам в его ларце, - лукаво сощурился Алёшка. - Вишь, мало́й не в себе. 

 Ваня поднял крышку. По-хозяйски осмотрел его содержимое. Достал потёртый бархатный камзол. На нём болтались две почерневшие серебряные пуговицы. Потом выудил широкий линялый пояс непонятного цвета, высокие сапоги-ботфорты с полуоторванными подошвами и шляпу с ободранным пером. Всё это было покрыто толстым слоем пыли.

– Ты, Тёмка-Артёмка, на машкерад собрался? Пиратом рядиться будешь? – простодушно спросил он, и его доброе круглое лицо расплылось в улыбке.
– Где ты только такую драную одёжку сыскал? - хохотнул Алёшка и сам заглянул в сундук.

– Вона какие у тебя диковины: мушкет старинный, сабля кривая, гриб затейливый с малиновой шляпкой, а на ём стрекозка…
– Негоже в чужое добро нос совать, - покачал головой Данила.

– Артёмке переменить одёжу надобно, а то вона в каких лохмотьях, да ещё мокрых, – Ваня сочувственно посмотрел на Тёмины модные рваные джинсы. 
– Дай ему покуда свою запасную форму. Вы вроде ростом вровень, - велел Данила.

 Тёма поставил рюкзак на маленький деревянный выступ шлюпки. Проворно скинул кроссовки, вылил из них воду и снял мокрую одежду. Натянул на себя парусиновые штаны до колен и камзол из белого полотна. 

– Как ты в море оказался? - снова приступил с расспросами Алёшка.
– Погодь, наперёд попотчевать надобно, а уж потом допытывать, - остановил его Ваня. 

 Он протянул Тёме ржаные пирожки с клюквой, морошкой и мёдом. 
– Отведай. Матушка испекла.
 Мальчику эти пирожки показались вкуснее всех пирожных на свете!

 На корму плавно опустилась белая чайка с чёрным пёрышком на голове. Она требовательно посмотрела на Тёму, нетерпеливо постукивая лапкой.
 Тот вздохнул и отдал ей последний кусочек пирожка.

 Чайка завертела головой, схватила жёлтым клювом добычу и, сев на воду, закачалась на волнах белым корабликом.
– Если чайка села в воду, жди хорошую погоду, - улыбнулся Ванечка.

– Ну, теперича не томи, сказывай! - нетерпеливо воскликнул Алёшка.
 Тёма усмехнулся. 
– Это же квест… Я от призраков спасался, да за борт свалился с этим сундуком.
– Какой – такой крест? Когда кажется, креститься надо.
– Да не крест, а КВЕСТ! Игра такая с приключениями, - поправил Тёма.
 Во разыгрывают из себя дурачков! Сами в игре, а делают вид, что не в теме. Мальчик решил подыграть.

 Он вскочил и стал размахивать руками.
– Ну, ты как будто на корабле, или на Луне, или с роботами воюешь, с инопланетянами. Бегаешь везде. Загадки разгадываешь, подсказки ищешь, предметы разные. В общем, это…находишь выход из разных там трудностей. 

 Мальчишки переглянулись. О чём толкует? Видно, сильно намаялся малец, немного умом повредился.
– Ты с какого корабля будешь? - сочувственно спросил Ваня.
– С «Летучего голландца», - беззаботно махнул рукой Тёма.
– Занедужил со страху, - вздохнул Алёшка.

 Тёма деловито прошёлся босиком по просмолённым дубовым доскам палубы. Рассмотрел и потрогал затейливую деревянную резьбу на корме. 
 И одобрительно сказал:
– Классная историческая реконструкция. Что у вас за лодка?
– Ботик. То всем ведомо. Али не слыхал?
– Так вы всё-таки боты?! – разинул рот Тёма. - Я что, ещё в компьютерной игре? Вот это Вир завернул!

– Боты - это не игрушка пустяковая, - наставительно сказал Данила. – При больших кораблях служат. Ходят на парусах не токмо по ветру, но и супротив. А на сём стареньком ботике сам государь Пётр плавал со своей «потешной флотилией», когда ещё отроком был, как мы.

«Дедушка русского флота» Мясоедов Г.Г. Музей изобразительных искусств, Ташкент. 1871г.
Франц Тиммерман объясняет юному Петру Алексеевичу устройство ботика, найденного в одном из амбаров села Измайлово. Май 1688г

– Давеча в Кронштадте смотр Балтийского флота был. Линейные корабли, фрегаты, яхты встречали ботик пальбой из пушек и всяко по - морскому почитали. А государь сам им рулил и так сказывал: «Смотрите, как дедушку внучата веселят и поздравляют!» - похвастался Алёшка.
– Ныне по царёву указу надобно нам перегнать его в Петропавловскую крепость, - важно добавил Ваня.

Ботик Петра I, известный как «дедушка русского флота».

– Вот здорово, я там рядом живу! – обрадовался Тёма. 
 Всё-таки это квест, решил он. И ему очень захотелось домой. 
 

Зубов А.Ф. «Панорама Санкт-Петербурга», 1716г. Гравюра.

 Ботик, подгоняемый ветром, бежал под развёрнутыми парусами, оставляя за собой волнистый след. Под кормой весело журчала вода.

 Тёма перегнулся через борт, опустил ладошку в воду и стал шлёпать по набегавшим волнам. 

– Не балуй! - одёрнул его Данила. – Бери–тка лучше вёсла. Противу течения пойдём. В Неву входим. 
     
 Он послюнил палец и поднял кверху, определяя направление ветра. 
– Зюйд-вест.

 Они с Ваней перетянули верёвки парусов, приноравливаясь к ветру.
– Хлоп! - и паруса надулись, как мыльные пузыри.
– Скрип-скрип, - вздохнула старушка-мачта.

 Ребята налегли на вёсла. Тёма старался изо всех сил, но вёсла не слушались: то погружались слишком глубоко, то сами собой выпрыгивали из воды, обдавая ребят фонтаном холодных брызг. Мальчишки только посмеивались. 

– Ты где ума-разума набираешься? - поинтересовался Алёшка. – Грамоте разумеешь?
– Моя школа на Петроградке. С этим, как его …уклоном. 
  Ребята удивлённо переглянулись. Что ж, государь всякие школы учинять велел.
– А вы из какой? - пыхтя, спросил Тёма.
– Из моряцкой. Скоро корабельного флота гардемаринами будем, - гордо ответил Данила.
– Нахимовцы, что ли? - рассеянно произнёс мальчик, безуспешно пытаясь справиться с тяжёлым веслом. 
– Мы салаги! Молодые матросы. Опыта у нас покамись маловато, - сказал Ваня, но ловко и уверенно поставил непослушное весло на место.

 Алёшка достал карту. Он не раз хаживал с дедом невским фарватером и умел обходить каждую мель. 
– Здесь проводить суда сложно. У нашей красавицы Невы характер капризный, - улыбнулся он.
– У вас чего, навигатора нету? - удивился Тёма.
– Навигацию и лоцию мы изучаем, - солидно произнёс Данила. – Не можно без науки в море выходить. А ты, малой, отдохни пока.

 Тёма с облегчением положил вёсла. Подул на мокрые красные ладошки со свежими мозолями и огляделся.

 На низком, поросшем зелёной травой и кустарником берегу паслась какая-то коза, громоздились кучи дров. За ними тянулись в одну линию белые глиняные домики, крытые мхом и берестой, за которыми темнел лес. По реке скользили парусники и вёсельные лодки.

– Мы вообще где? – растерялся Тёма. - Пригород какой-то… Деревня даже. Слышите, петух орёт и лошади заржали.

– Санкт-Питербурх, милок, - по-стариковски вздохнул Алёшка, изо всех стараясь не рассмеяться.
– А где мосты? – ошарашенно спросил мальчик.
– Государь их дюже не любит. Велит всем приучаться к морскому делу, - мягко пояснил Ваня. 

 Тёма широко раскрытыми глазами смотрел вокруг. В душе его нарастало беспокойство.
– Ты гляди вострее, где твой дом, - подмигнул ему Алёшка. - К крепости подходим.

 

Рисунок «Берег против крепости» (фрагмент). 1725 год.

– Это что, Петропавловка?!

 Знакомый шпиль колокольни был просто деревянный и не сиял золотом. Не было видно купола над самим Петропавловским собором. Стены крепости были почему-то красные, из голого кирпича, а не покрытые мрамором. Гранитных набережных тоже нигде не было видно. А на Трубецком бастионе высилась… МЕЛЬНИЦА! 
 Но самое главное, не было его родного дома!

 Тёма смотрел остановившимся взглядом туда, где должна была находиться его улица, и не узнавал её. Он был растерян и напуган. 

 Мальчик опустил голову и обхватил её руками. У него защипало в носу. На глаза навернулись слёзы.
 Так вот оно что! Он и правда оказался в петровском времени. Если бы это был только сон!

– Я к ма-а-ме хочу, домой…. - всхлипывая, забормотал Тёма. - Я всё думал, что это игра… Как я к Медному всаднику попал, к Петру этому? Я что ли теперь попадАнец?
 Он зарыдал.

– Сказывай толком, сердешный, что с тобой приключилось? - сочувственно спросил Ваня, глядя на него своими кроткими глазами.

 Тёма стал сбивчиво рассказывать про несделанные уроки, про нового друга Вира, его суперигру и ржавый мотобот, который превратился в «Летучий голландец».
– А вы вообще жили триста лет тому назад! - огорошил он ребят в конце своей горестной речи.

 Салаги молчали, недоверчиво поглядывая на него.
 Трясущими руками мальчик достал из рюкзака айфон и открыл фотографии.
– Не верите? Смотрите, вот Петропавловка, а вот мой дом!
– Что сии картинки означают? - удивился Алёшка. - Дивно прорисованы.
– Это фотки. Сам сделал.
– Экий прибор чудной. Где взял?
– Мама подарила. На день рождения.

 Тёма прерывисто вздохнул. Он тут же сделал видеозапись и показал ребятам.
 Салаги увидели на экране айфона себя, услышали свои голоса, крики чаек и озадаченно переглянулись, окончательно сбитые с толку.

– Чур меня, чур! - перекрестился Ванечка и осторожно дотронулся до Тёминой руки. – Ты нам часом не мерещишься? Прямо оторопь берёт.
 Он был суеверным, как все моряки.

 Данила серьёзно посмотрел на Тёму и раздумчиво произнёс:
– Ежели ты из будущего, обскажешь нам как там житьё.
– Какое житьё?! - снова заныл Тёма. - Может, я туда больше не попаду-у-у…а здесь пропаду-у-у…
– Будя. Слезою моря не наполнишь. Не сумлевайся, в беде не бросим.
– Не дрейфь, - подтвердил Алёшка. - Покуда к деду моему поплывём. Он мудрый, може, что и присоветует.

 Салаги дружно навалились на вёсла. Ботик заскользил вдоль правого берега Невы, на котором уже виднелся домик Петра Первого.

 Фуфа тихонько дёрнул Лизу за платье.
– Что делать будем, государыня-матушка?
– Надо Тёму искать, - вздохнула девочка.
– А также часы и ключ, - раздался из дальнего угла мяукающий голос Павлина.
– Для нас, историков, это раз клюнуть, - подскочил на сундуке Петух. - Лично я уже такой прожжённый путешественник по времени!
– Турист угорелый, - хихикнула Белка, поправляя передник. - Галопом по Европам.

 Пропустив мимо ушей её насмешку, Петух продолжал:
– Я предлагаю быстро найти мотобот и с лёту атаковать врага. Отобрать часы, освободить мальчишку и раскрыть тайну карты!

 Все ошеломлённо уставились на Петуха.
 Ёжик подёргал мордочкой. 
– Мозги конечно не видно, но когда их не хватает - заметно, - тихонько проворчал он. - Думать затруднительно. 

 Чуткая Сова, не переставая листать крылом страницы какой-то учёной книги, спокойно заметила:
– Да что тут думать. За семь вёрст комара искали, а комар на носу. Подсказка у тебя в узелке.

– Вот надо же, вроде не смотрит, а на аршин под землю видит, - пропыхтел Фуфа, доставая из узелка волшебные предметы.

 Обрадованная Лиза поставила блюдечко на стол и положила яблочко на его середину. 

 Все тут же собрались вокруг и замерли в ожидании. 
– Катись, катись яблочко наливное по блюдечку по серебряному, - нараспев произнесла она слова из знакомых сказок. - Покажи нам Тёму непутёвого.

 Яблочко качнулось и неуверенно покатилось по кругу. Круги становились всё шире и шире. На блюдечке, как на экране, стала видна лохматая рыжая голова Тёмы на фоне светлой воды.

 Потом изображение стало удаляться, темнеть и совсем пропало. Яблочко остановилось и завалилось набок.

 Воцарилась тишина.     
 Фуфа взял яблочко, повертел его в лапках и тяжело вздохнул.
– Всё. Картинок не будет. Волшебный предмет испорчен. 

 Петух виновато втянул голову в плечи, но тут же выпрямился и выпятил грудь вперёд. 
– А причём здесь я? Чуть что - сразу Петух. Подумаешь, клюнул разок. 

 Ёжик, не обращая внимания на петушиные выпады, сказал:
– Давайте все…
– А может, это ёж его иголками проколол! - не унимался взъерошенный Петух.

 Фуфа скрестил передние лапки на груди. Его живые насмешливые глаза пристально смотрели на собеседника.

– Извините, ничего, что я говорю, когда Вы перебиваете? 
 Посрамлённый Петух отступил и спрятался за Павлина.
– Послушайте, друзья, - как ни в чём не бывало, продолжал ёжик. - Давайте вспомним, кто что успел увидеть.

 Все задумались.
– Я видела Тёму. Он был грустный, - первой начала Лиза.
– А я видел какой-то ботик, - важно добавил Павлин. - Со спущенными парусами.

 Петух подобострастно посмотрел на него снизу вверх.
– Гениально! 
– Льстец, — сказал Павлин не без удовольствия и снисходительно улыбнулся.

 Белка нетерпеливо теребила свой белый передник, всё время порываясь что-то сказать.
– Там были мальчики, и все в белой одёжке. - наконец выпалила она.

– В камзолах на голландский манер и штанах до колен, - уточнил Фуфа. Недаром в Волшебном лесу он слыл лучшим портным.

– Это морская летняя форма одежды низших чинов в петровские времена! - отчеканил вояка-Петух, кидая на всех победные взгляды.

– Молодец Петух! - признал Фуфа.
– Ты тоже не лыком шит, - нехотя ответил тот. 
– Хоть кафтан и сер, а ум не чёрт съел, - улыбнувшись, похвалил сам себя ёжик.

 За окном послышались пронзительные крики чаек. Они словно хотели что-то подсказать.
– Если они моряки, то значит, плывут по морю, — предположила Лиза.
– Может быть, — задумчиво отозвалась Сова.

 Павлин взял в лапу самую красивую царскую трубку из тех, что лежали на столе. Изображая великого сыщика, прикрыл глаза и загадочно произнёс:

– По озеру. Там были верные приметы - низкий берег и трава.
– Как всегда, всё точно, метко и прямо в цель! - тут же согласился Петух.
– Может по озеру, а может и по реке! — возразила Белка.
– Ну, конечно, - не остался в стороне Фуфа. - Там на берегу я ещё заметил маленький деревенский домик. Он стоит возле самой воды.

 Больше никто ничего припомнить не мог.

– Зачем нам эти мальчики? - пожала плечами Лиза. Тёма-то где?

– Действительно, где? - озабоченно нахмурился ёжик. - Это как искать иголку в стоге сена.

– И как же нам найти этого рыжика?! - в сердцах воскликнула Белка. 

– И что, ни у кого никаких идей? - капризно надулся Павлин и с досадой стукнул трубкой по столу.

 Сова отняла у него трубку и положила на место.
– Помнишь, что говорит наш учитель - волшебник? Трудности заставляют думать. Чем сложнее, тем интереснее. 

 Белка подпрыгнула на месте.
– Он же велел нам идти к Книжной Мыши, что живёт в типографии на Троицкой площади. Она обязательно поможет. 

 Вдруг Яша вскочил и кинулся к окну, заливаясь лаем. 
 Лиза отмахнулась от него.
– Погоди, дружок, не до тебя сейчас. У нас серьёзное дело.
 Увлечённые разговором, они не заметили, как за окном проплыли по Неве на ботике четверо ребят в морской форме. 


 

– Значит, ты к нам добрался аж на «Летучем голландце»? - недоверчиво спросил Данила, опуская вёсла в воду. 

– А я слыхал сказ про то, что по небу прилетят к нам гости невиданные да неслыханные. На корабле летучем, - страшным голосом, нараспев произнёс Алёшка и ловко повернул руль, чтобы ботик обошёл плывущее мимо бревно.

 «Пришелец» отрицательно помотал головой.
– Не-а. Я по воде. По небу у нас летают вертолёты и самолёты всякие. А повыше, типа на Луну или Марс, ракеты.

– Шутишь, али взаправду? - недоверчиво спросил Ванятка.
– Стопудово! - заверил Тёма.
– А игры у вас какие? - допытывался Ваня. - Лапта, али городки?
– Чи-во? Какие такие городки? Игры компьютерные, конечно. Мой друг Вир столько мне их закачал!

 Глаза у Тёмы заблестели, и его понесло. Он сел на любимого конька. Стал рассказывать всё, что мог, про цифровой мир, про компьютеры, разные гаджеты, то и дело доставая из рюкзака свои флешки, наушники, планшет и 3Д очки. 

– А книжица любимая у тебя тоже с собой? - поинтересовался Алёшка. – Страсть как читать люблю.
– Да есть одна. Закачал в телефон для урока. Щас найду. О, "Мифы Древней Греции" называется.

– Там про Афину и Посейдона сказано?
– Не знаю. Мы, зумеры, цифровые челы, долго читать не можем. Нам надо кратко. Да и когданамчитать-то? - выпалил на одном дыхании Тёма и включил планшет. - Поиграть некогда! 

 Салаги, оставив руль и вёсла, придвинулись поближе.
– Трах, бах, тарарах! - на экране планшета бегали маленькие человечки, дрались и стреляли из крошечных ружей.

– Ну ты как римский император Юлий Цезарь, сразу столько дел делаешь! - усмехнулся Алёшка.

– Я так целыми днями могу, - заверил Тёма. Вообще программистом буду. Лежи себе полёживай, и на работу ходить не надо. А денежки капают.

– Негоже в твои годы ребячиться да только в бирюльки играть, - покачал головой Данила.

– С его ловкими перстами завсегда сам-один все бирюльки соберёт, - усмехнулся Алёшка, наблюдая как Тёма быстро тыкает в клавиатуру.

– Да я неутомимо, денно и нощно тружусь в школе и дома, - стал разливаться соловьём Тёма, пытаясь подражать говору ребят. – Тичеры, ну, учителя, столько домашки задают! 

– Науки, значит, ведомы? - солидно спросил Данила ломающимся баском, пытаясь спрятать улыбку в свои чуть заметные усы. – Ты добровольно хотящий учиться, али со принуждением?
– Со принуждением, - вздохнув, признался Тёма.

 Салаги хитро переглянулись.
– А задачку из «Арифметики» Магницкого можешь осилить? - тут же предложил Алёшка. В его тёмных глазах появился насмешливый блеск. 

 Тёма сразу сник. Ну вот, приехали. И тут задачки!
– Магницкого… чего-то я про него слышал, только не помню что, - попытался он увильнуть.

– Леонтий Филиппович Магницкий - это наш учитель. Фамилию энту ему сам царь назначил. За то, что отроков своей учёностью, как магнитом, притягивает, - уважительно сказал Данила. – Он нам циферный курс читал.

– Сухареву башню в Москве знаешь? - спросил Алёшка. – В энтом месте мы учились. А называется оно - "Школа математических и навигацких, то есть мореходных, хитростно искусств учения". А тепереча нас в Санкт-Питербурх перевели. В Морскую академию.
– Мы не токмо морскому ходу обучаемся, - добавил Ваня. - Нас экзаменуют и в языках, и в прочих науках.

– Ну, слушай, - продолжал Алёшка. - Мы, трое салаг, имеем по некоторому количеству яблок. Я даю Данилке и Ванятке столько яблок, сколько каждый из них имеет. Затем Ванятка даёт мне и Данилке столько яблок, сколько каждый из нас теперь имеет; в свою очередь Данилка даёт нам с Ваняткой столько, сколько есть у каждого в этот момент. После этого у всех оказывается по 8 яблок. 

 Сколько яблок было вначале у каждого из нас? Каков твой будет ответ?
 Тёма растерянно пожал плечами.
– Мм… - неопределённо промычал он.
– Ты с конца-то возьмись, - подсказал Ваня. Добрая улыбка, казалось, никогда не сходила с его губ. – Коли у каждого у нас по 8, стало быть, до того было по 4…

– Вот и прикинь в уме, - добавил Алёшка.
    

– Ещё чего, голову утруждать. Для этого калькулятор есть в телефоне.
 Тёма снисходительно посмотрел на ребят и быстро посчитал.
– У Алёшки было 2 яблока, у Вани 14 и у Данилы 8! - объявил он решение задачи.
– Хитрые у тебя счёты, вьюнош, - усмехнулся Алёшка. - Такую механизму мы ещё не видывали. 
– Ну, это ещё что! Я и не то могу! - гордо воскликнул «великий математик».





 

 Ботик уверенно двигался вдоль правого берега реки, рассекая сверкавшую на солнце невскую воду. В утренней тишине раздавался только скрип мачты и вёсел, да изредка кричали чайки.
 Наконец, ребята увидели Алёшкиного деда, сидевшего на берегу, и быстро свернули паруса.

– Правая греби, левая табань! - негромко скомандовал Данила, и вместе с Ваней они ловко загребли левыми вёслами в обратную сторону. Сидевший на корме Алёшка умело повернул навесной руль. 
 Ботик послушно сделал левый поворот и уткнулся носом в прибрежную осоку. 
– Суши вёсла! - опять скомандовал Данила.

 Тёма грустно смотрел, как с поднятых из воды вёсел капала, словно слёзы, вода. Он думал о своём ужасном положении.

 На берегу возле тлеющих углей костра сидел старик. Свежий речной ветер раздувал его белую бороду, пузырил полотняную рубашку. Поджидая внука с товарищами, он помешивал деревянной ложкой в медном котелке давно готовую уху.

 Завидев ребят, старик медленно поднялся и помахал рукой. 
– Экие молодцы, - одобрительно улыбнулся он, наблюдая, как ловко те управлятся с ботиком. – В сих малых будет путь.
 И хрипло крикнул:
– Чалку давай! 

 Ваня бросил ему длинный причальный конец каната с петлёй на конце. 
 Старый моряк ловко поймал её и накинул на деревянный столбик, вбитый в берег.
 Спрыгнув на землю, ребята пошлёпали босыми ногами к костру.

– Деда, принимай гостей, - улыбнулся Алёшка.
– Эка вымахали, салаги, что мачты корабельные, - прищурился старик, и добрые морщинки собрались в уголках его ясных глаз. – Никак нонче вашего полку прибыло? 

 Данила смущённо кашлянул.

– Да вот, мальца в море выловили. Чуть не утоп.
– Добро. Опосля потолкуем. Давайте к костру, места всем хватит. Вона ушицы похлебайте, покуда не простыла.

 Данила достал из своей котомки хлеб, разломил его и раздал по краюхе ребятам. Мякиш уважительно протянул старику.

– Проголодался, аж брюхо подвело, - сглотнул слюнку Ваня и первым запустил деревянную ложку в котелок. 
– Ишь, Едун на него напал, - довольно улыбнулся дед.
– Ныне всё подряд метёт, - усмехнулся Алёшка. – А то был дидятко балованное. Всё нянюшки да дядьки с пелёнок. Так бы и нежился в перинах, да грянули грозные царские указы. Мол, всем недорослям на смотр явиться. Так Ванятку в ученье и отдали.

– Моряками не родятся, моряками делаются. Нонче звания дают по заслугам, по способностям, а не токмо по крови дворянской, - поучительно сказал дед и протянул ложку притихшему Тёме. – На-тка, мореплаватель, поешь рыбки, будут ноги прытки.

 Тот нехотя попробовал уху, но тут же начал аппетитно уплетать её за обе щёки.
– Справный едок, - развеселились ребята.

– Сытая курица и волка залягает, - озорно подмигнул Алёшка. 
 Данила привычно разбирал куски рыбы, вынимая косточки.
– Хороша ушица! - степенно, со знанием дела произнёс он.

– Царская! - похвалил Ваня. Его дышащее здоровьем лицо расплылось в довольной улыбке. 
– Истинно царская, - подтвердил старик и повернулся к внуку.
– Нонче потчевал ею твою Лизавету, - загадочно сказал он.
 Данила и Ваня переглянулись. Алёшка покраснел как рак. 

– Добрую весть она принесла. Сыскала то, что ты на Ладоге утерял, когда мальцом был. Держи. 
 Дед протянул ему старинную монету с выщербленным краем.
 Алёшка просиял и крепко прижал к груди семейную реликвию. 
– Дай посмотреть, - осторожно попросил Тёма.
 Лабиринт?! Где-то он недавно такую видел…

– Охраняла Лизавету огромная собака, - продолжал дед, поглаживая бороду. – Нездешняя. Уши торчком, собой на волка похожа, но порыжее будет и морда добрая.

 Тёма вздрогнул. 
– Яшей зовут?
– Вроде так. Ещё немцем и овчаркой кличут. 
 У Тёмы округлились глаза. Его сердце бешено заколотилось. 
– А девочка была в голубом платье и белом плаще? - взволнованно спросил он.
 Старик кивнул.
– Я подумал, ишь как вырядилась. Видать, на ассамблею звана. 
– Это ЛИЗА!!! - заорал мальчик не своим голосом.
 Алёшку что-то неприятно кольнуло в сердце.
– Кому Лиза, а кому и Лизавета, - чуть нахмурившись, ревниво проворчал он. 
– Эта Лиза совсем не ваша, - возбуждённо затараторил Тёма. – Наша Лиза мелкая, вообще ещё в школу не ходит, хотя дылда, почти с меня. Комп у неё прикольный, я через него на раз зашёл. Думал - это игра, а она бот. А как она здесь оказалась, когда на берегу оставалась?!

 Старик пристально посмотрел на Тёму.
– Ты сам-то, мил человек, кто и откудова будешь?
– Тёма. Из пятого «Б», - почему-то решил уточнить мальчик.


 

 Наступила тишина. Слышались только треск костра и шорох набегавших волн. 
– Сколь годов на свете живу, а про пятый бэ не слыхивал, - удивлённо поднял белые кустистые брови старый моряк. Его высокий лоб избороздили глубокие морщины. - Речи твои маненько чудные. 
– Понимаешь, деда, - собравшись с духом, осторожно начал Алёшка. - Он…он….из грядущих времён. 

 Тёма встал, пригладил рыжие вихры, горделиво задрал нос и выставил вперёд правую ногу.
– Да, я путешественник во времени! Прибыл к вам, древние люди, из двадцать первого века.

 Белая чайка с чёрным пёрышком на голове, воровато подкравшаяся к остаткам рыбы на траве, чуть не подавилась рыбьим хвостом. Она ошалело посмотрела на Тёму, взлетела и громко расхохоталась.
 Салаги переглянулись. 
     
– Востёр языком, - бросил Алёшка, провожая чайку глазами. С его губ сорвался смешок.

 Старик пристально посмотрел на прибывшего к ним юного странника из будущего, словно увидел его впервые.
 Алёшка, как сумел, посвятил деда в невероятную Тёмину историю.

– Эвона какая загогулина… - задумчиво протянул тот, оглаживая бороду.
– Сумлеваешься? - подался вперёд внук.
– Истинная правда! - подтвердил Ваня и широко перекрестился.

– Как не верить, - ответил дед. – Белой ночью и не такие чудеса приключаются… 
– Деда, расскажи, - попросил внук. Глаза его заблестели в свете костра.

 Старый рыбак был мастер сказки и легенды сказывать, а ребята любили их слушать. Он достал из котомки сахарные крендельки и кулёк с орехами в меду. 
– Накось, робятки, гостинчик. Вы, милые, кушайте да сказ мой слушайте.
 Мальчишки устроились поудобнее на траве и захрустели крендельками. 

 Старик задумчиво помолчал, разбивая палкой угли костра. 
– Слыхал я от деда своего, а тот от прадеда, что давным-давно случилось в наших краях чудо-чудное, диво-дивное, - неспешно начал он. Белой ночью пал с неба на воды невские камень бел-горюч. И поднялся в том месте островок. 

 Долго ли, коротко ли, а поселились на ём зайцы. Стали они остров стеречь да тайну камня небесного беречь. Всё нужного часа поджидали.

– Ой, знаю! Сейчас возле острова на бревне зайчик сидит. Металлический, - не удержался Тёма. - Ему все монетки бросают. Если монетка в воду не скатится, твоё желание исполнится.
 

Памятник зайцу у Иоанновского моста возле Петропавловской крепости.

– Ну так вот, - помолчав, продолжил дед. – В такой же, как ныне, день приплыл на лодке к Заячьему острову сам царь-государь. Вышел он на берег, а один зайка возьми да прыгни ему на сапог. 
    
 Засмеялся царь Пётр, взял лопоухого на руки, погладил. Тот глянул ему в глаза и шепнул на ушко тайну великую.
– Здесь быть городу! - воскликнул царь.

 Сей же час срезал он с почвы два пласта дёрна, положил их крест-накрест. А опосля соединил две молоденьки берёзки тонкими верхушками. Стали они воротами будущей крепости. 
 Глядь - парит высоко в небе гордый орёл. Покружился он над островом, да и сел на те ворота. 

– Добрый знак! - улыбнулся царь. 
 Посадил орла на руку и прошёл чрез ворота, словно в град невидимый.
– Портал в будущее, - зачарованно прошептал Тёма.

– Велел государь заложить крепость на том острову, где камень бел-горюч схоронился, - продолжал старик. - Дабы защитила она соседский остров, Берёзовый. Вот ентот самый. 
 Старик обвёл рукой вокруг себя. 

– Вот так-то Питербурх и народился. Парадиз на болоте. Земной рай значит. Царь по своей мысли всё направил, а народ дело справил. Это чудо так чудо, скажу я вам, робятки.

– А Пётр - это ж и есть «камень», ежели по-гречески! - воскликнул Алёшка, посмотрев на большой валун, лежавший у самой воды.
– Вот то-то и оно… - загадочно ответил дед.

Основание Санкт-Петербурга Петром Великим. 1703 год. Гравюра Б. Чорикова. XIXв.

 Старый моряк повернулся к Тёме и приступил к нему с расспросами.
– Ну, а про Город-то что обскажешь? Стоит Парадиз царёв? А то молотят злые языки, мол, быть Питербурху пусту! 

– Вчера ещё стоял, - растерянно развёл руками тот. - И дом мой был, и мосты над водой, и метро под землёй. 
– А наказ-то царский россияне помнят? - пытливо всматривался в Тёмины глаза старик. - Пристыдили вы самые просвещённые народы успехами своими в науках, неутомимостью в трудах, величеством твёрдой и громкой славы?

– Ну, я…ну, мы…в общем, как-то, стараемся, - невнятно промямлил «посланник из будущего».
 Алёшка пришёл ему на помощь.
– Деда, ты лучше присоветуй, как пособить Тёме домой вернуться? - просительно сказал он.

 Старик помолчал, раздумывая.
 Наконец он протяжно вздохнул и произнёс: 
– Сказывали старики, что чудо-камень бел - горюч – он ко всем желаниям ключ. Исполняются они всего раз в сто лет, как заветная белая ночь подойдёт. Нонче как раз такая и будет. 

 Алёшка присвистнул от удивления. Данила крепко задумался. Тёма замер с открытым ртом, а Ванечка боязливо посмотрел на небо и придвинулся поближе к деду.
– Камень тот силы огромной, - продолжал тот. - Только где он лежит, не ведаю. Место то потаённое. 

– Место силы? - оживился Тёма, опять вспомнив про квест. - В самой Петропавловке, что ли? 
– Можно и так сказать, - кивнул головой старик. - Только дорога к тому камню заповедная. Не всяк её сыщет. 

– Надобно найти путеводную нить, - вставил Алёшка и вопросительно взглянул на деда. - Верно? Эти слова с незапамятных времён передавались в их роду из поколения в поколение. 
 Тёма снова приуныл. 
 

– Где ж её тут у вас нашаришь без Интернета? Сеть не ловит, нормального навигатора нету… 
 Старик погладил Тёму по вихрастой голове. 

– Тебе, милок, на́перво сего Лизу твою сыскать надо. Вместе к дому и возвернётесь. 
– Вот напряг задачка, - тяжело вздохнул Тёма. 

– Об том помни, что у самой мудрёной задачи есть простое решение. Вот и покумекай своим умишком. Мальчонка ты, видать, смышлёный. 
 Тёма продолжал сидеть с поникшей головой. 

 «Сказки всё это, - тоскливо думал он. - И камня никакого нет, и домой мне не вернуться…»
– А ты чего расселся? Али заробел?! - притворно - сердито прикрикнул на него Алёшка.

– Ты теперь один из нас, а мы салаги не разлей вода, завсегда вместе, - улыбнулся Ваня.
 Данила молча протянул Тёме свою крепкую руку. У того немного отлегло на душе, и он улыбнулся. 
 Ребята обнялись и приняли его в свой круг.

 Старик поднялся. 
– Ну, пора. Вода нонче невысокая, не то, что по осени случается. Бывало, на лодках по улицам ездили.
– Ты про наводнения, деда? - спросил Алёшка.

– Об них. Но в енту весну мураши свои муравейники на воротах не строют. Стало быть обойдётся.

 Поспешать вам надо, ребяты. Как бы не опоздали в Адмиралтейство, к спуску нового корабля. Понеже ботик старенький, вам опасливо иттить надобно. Он ведь не простой, а самоличная детская утеха царя! Высокая вам честь доверена - его перегонять.

 Дед обнял внука.

– Там, Лёшка, сыщи Лизаветиного батю. Нынче он корабельный мастер знатный. Самого царя Петра знакомец. За одним столом с им сидит. С малолетства знается, ишо с "потешных полков". Може, слыхал чего про заветный камень. 

 Только он это произнёс, как на мгновение их накрыла большая тень.

 Над головами пролетел невесть откуда взявшийся орёл. Широко раскинув крылья, он устремился в сторону молодой Петропавловской крепости. 

– Тот самый орёл, что к царю на ворота сел, - провожая взглядом гордую птицу, заметил старик. - По сей день в крепости живёт, комендантом слывёт. Видать знак подаёт.

 Наступил двадцатый лунный день… День орла, когда принимают важные решения и совершают смелые поступки. 
 

 Капитан Сигвард резко повернул руль, чтобы убрать крен. Корабль выровнялся, а ядра раскатились по палубе в разные стороны. 
 Крышка люка трюма чуть приподнялась. В образовавшуюся щель высунулись усы и сморщенный нос. Затем показались жёлтый глаз и белая лапа. 

 Наконец весь Чёрный Кот осторожно выскользнул наружу.
– Ну, что там? - послышались нетерпеливые голоса из трюма.
 Кот замешкался. Он придумывал, как бы получше соврать и нагнать побольше страха.

– По палубе нечисть шляется и всякие пираты дохлые, - сдавленно прошипел он, придерживая крышку люка.
 С пронзительным писком отряд летучих мышей вырвался из трюма, готовясь атаковать противника. 
 Крышка люка резко откинулась и с грохнулась на палубу.

– Мя-о-о-о-у-у-у! - завопил Кот не своим голосом, вытаскивая из-под крышки свой прищемлённый хвост.
 Летучие мыши разлетелись и повисли на реях мачт вверх ногами. 
– Нечего было всех пугать, Лицедей, - резко бросил Ворон, вылетая из трюма. – А где мальчишка?

 Вслед за ним, тревожно оглядываясь, выполз на палубу Чёрный Паук. 
– Он что, сбежал с ключом?! 
– Зачем нужен ключ, если часов всё равно нет? - удивлённо спросил у мамы маленький мышонок с розовым брюшком. 

– Как нет часов? - приторно-сладким голосом спросил Паук. – А где же они?
 У Кота задёргался кончик ушибленного хвоста. 

– Я часы спрятал в сундук. Крышку плотно закрыл, - простодушно сказал мышонок. – А теперь сундучка почему-то нет. Может, его тоже мальчик забрал? 
 Мама испуганно прикрыла сына своим крылом. 

– Как же мы теперь назад вернёмся, без часов и ключа? - в отчаянии застонал Паук и воздел к небу передние лапы. – Лицедей, неужели ты этим мышам опять всё с лап спустишь? Мало они над тобой издевались?!
 Кот аж подпрыгнул, выпучив глаза. Вся шерсть у него встала дыбом. 

 Атмосфера накалялась. Паук незаметно спрятался в бухту каната, свёрнутого восьмёркой.
 Кот кинулся к мачте и быстро вскарабкался на неё. Пополз по рее, с угрожающим видом приближаясь к мышам. Он уже протянул когтистую лапу, чтобы схватить мышонка…

 Вожак стаи беззвучно подал команду, летучая эскадрилья построилась в боевом порядке и ринулась на Кота. В воздухе замелькали серые крылья. 
 Озираясь по сторонам, Кот стал отчаянно отмахиваться от них всеми лапами. 

 Прогнившая рея не выдержала, с треском отломилась и рухнула в воду вместе с ним.
– Кот за бортом! - крикнул вожак.

 Тот отчаянно барахтался в холодной воде, вцепившись в дрейфующий рядом обломок палубной доски.

 Подлетевший Ворон схватил мокрого Кота за шкирку и швырнул на палубу.
– Прекратите разборки! Устроили тут «морской бой»! - гневно сверкнул он своим красным глазом. – Сейчас главное - мальчишку найти.

– Отличная мысль, - отряхиваясь, фыркнул в сторону Кот. - Кто бы мог подумать?
 Закутавшись в обрывок старой парусины, он напялил на голову дырявую пиратскую треуголку и сам стал похож на привидение. Чтобы согреться, схватил валявшуюся фляжку с надписью «РОМ» и промочил горло.

– Кто уверял, что мальчишка лох? - тихо, с угрозой в голосе произнёс Ворон, медленно приближаясь к Пауку. 
– Он так искусно притворялся, - подавленно оправдывался тот, вжимаясь в петли каната. - А сам запер нас в трюме и сбежал с часами! 

 Ворон погрузился в свои мысли. Наконец он повернулся к Коту. Тот, бессмысленно покачиваясь, бродил, как призрак, по палубе. 
– Доставай волшебные предметы, - приказал Ворон. - Посмотрим, где мальчишка. 

– Ща-а-с, раз-бе-жался, - заплетающимся языком запротестовал Кот. - Никто мне не указ. Мне вообще море по колено! 

 И он стал на свой лад горланить старую пиратскую песню:
– Пятнадцать котов на сундук мертвеца,
 Йо-хо-хо, и бутылка рому!

– Я дважды не повторяю, - грозно щёлкнул клювом Ворон.
 Кот разом пришёл в себя. 
– Йес, сэр! - мяукнул он, мешком свалился в трюм и через некоторое время выполз оттуда с узелком в зубах. Положил его на палубу, развернул… 

 В узелке оказались лечебные травки, сушёные ягоды и грибы, краюшка хлеба, тёплый шарфик, разноцветные лоскутки, пуговицы, нитки и ежиные иголки.
 Кот тупо смотрел на всё это, пытаясь осознать размеры бедствия. Потом перевёл остекленевший взгляд на маленького мышонка.

– Где мои «Сказки о котах»? – ошарашенно спросил он.
 Тот захныкал и покрепче прижался к маме.
– Я что…я только принёс…это же его был…в кустиках…я ж помочь…

– Странно, - нахмурил седые брови Ворон. - Платок такой же, с буквой Е в уголке, только поновее.
 Чёрный Паук подполз поближе. Он сразу всё понял. 
– И ежу понятно, что это ежиные пожитки. Того, из леса, как бишь его…

– Фуфа, - зло процедил Кот. - Вот хитрая ежиная порода! Подменил узелок. Ну, попадись ты мне!
 Сжав белую лапу в кулак, он в бессильной злобе погрозил им в пространство.

– А он сейчас в домике Петра, вместе с девчонкой, собакой и этими, из Эрмитажа, - с деланным безразличием бросил Паук.
 Все разом онемели и уставились на него. 

– Паутинограмма пришла от шпиона Васьки! - торжествующе провозгласил Чёрный Паук.

 Пока Лиза держала совет со своей командой, из её сумочки незаметно вылез маленький паучок и спрятался за круглым сундуком. 
 Это был шпион Васька. Его сызмальства отдали в специальную секретную паучью школу. В ней готовили шпионов, которые всюду подслушивали, за всем подглядывали и обо всём докладывали Вирусачу. Но учился Васька из лап вон плохо. Считал мух во время скучных уроков. Терпел ученье только ради деда Василия, тянувшего свою лямку на службе у Арахны. Она обещала отпустить старика на свободу, если Васька добудет карту, и её дело выгорит.

 Надо же было такому случиться, что карту он нашёл, но её тут же разорвали! Пришлось шпиону - недоучке пуститься в опасные приключения.
 Размяв затёкшие лапы, Васька кое-как сплёл паутину. И полетела по сети нелепая паутинограмма:

 «Белобрысая со своей шайкой в царской избёнке. Огрызок бумажки с картой у неё. Сейчас поплетутся в тапкографию на стрелку с какой-то мышью. Васька Питерский».
 Лиза отложила пёрышко, которым понарошку писала «указы». 

– Ну, всё. Пора в дорогу.
– Ты же ещё хотела в царицу поиграть, - капризно сказал Павлин, любуясь своим отражением в серебряном блюдечке. 
– Я уже перехотела, - сказала Лиза, быстренько вылезая из-за стола.

 Васька едва успел зацепиться за подол её плаща и юркнуть в карман.
– Да, путешествия - это замечательная вещь, - разглагольствовал Павлин, не трогаясь с места. - Как говорится в английской пословице, они делают умных умнее.

– А глупых глупее, - парировала Белка и отобрала у него блюдечко.
– Присядем на дорожку, - примирительно сказал Фуфа и бережно завернул волшебные предметы в узелок.

 Наконец вся компания вышла из домика.

 Утренний ветерок разгонял туманную дымку, сквозь которую пробивались косые солнечные лучи. Сырой прохладный воздух наполняли весенние ароматы. 
Домик стоял почти возле самой воды в небольшой рощице и выглядел очень нарядно: ярко-красный, с высокой крышей. Он по-доброму смотрел на Лизу и её друзей своими большими трёхстворчатыми окнами, гостеприимно распахнув ставни. Мелкие волнистые стёклышки в свинцовых переплётах, умытые утренним туманом, играли на солнце голубоватым светом. 

Музей «Домик Петра I». Современный вид.

– Он же должен быть домик в домике, - задумчиво сказала девочка. Она это твёрдо помнила. - Куда же другой домик подевался?

– Будет вокруг него другой домик. Сначала деревянный, а потом каменный. Царь велит уберечь от сырости, и сохранить для потомков самый первый дом нового Города, - отряхивая влажные перья, объяснила Сова. - Недаром Пётр сказал однажды своему другу, учёному, механику и токарю Андрею Нартову: «От малой хижины возрастёт город». 
– Его, конечно, беречь надо, - согласилась Лиза. - Он такой маленький!

– Так и построили его всего за три дня, с 24 по 26 мая, в 1703 году, - затараторила Белка. - Солдаты-плотники сложили его из сосновых брёвен. Им помогали пленные шведы. Они обтёсывали брёвна по-своему, шестигранником. Это значит, что у каждого бревна шесть сторон.

 Фуфа расхаживал вокруг домика, наморщив лобик и недоумённо посапывая. Щенок, повизгивая, прыгал рядом. 
– Яша, ты мне таки будешь рассказывать, что так выглядят деревенские дома? Кто же деревянную избу так раскрашивает?

– На голландский манер, - снисходительно пояснил Павлин.
– А что это за манер? - поинтересовалась Лиза.

– Когда молодой царь с Великим посольством поехал учиться в Европу, ему очень понравилась страна Голландия, - увлёкся Павлин. - Там он выдавал себя за простого плотника и учился строить корабли. 

«Царь-плотник». Скульптор Н.А. Бернштам. 1996 год. Санкт-Петербург. Адмиралтейская набережная.

 В заморском городе царь любовался прямыми чистыми улицами, мостами и набережными каналов. Опрятно одетые жители приветливо улыбались ему при встрече. Нравились Петру их кафтаны и платья с пышными юбками, диковинные причёски и шляпы. Сильно отличалась Европа от России! 

Корнелис Спрингер (Амстердам 1817-1891 Хилверсум).

 На улицах ровно, как по линеечке, стояли аккуратные домики из камня. Они выглядели словно кукольные, с башенками и высокими черепичными крышами.
 В Голландии царь жил в доме из красного кирпича. Он хотел, чтобы его дом тоже был похож на европейский. Когда построили царю домик из дерева, то тут же раскрасили его «под кирпич». 

– А почему его в этом месте поставили? - допытывался Фуфа, по-хозяйски оглядываясь.
– Это Берёзовый остров, а вон там Заячий, - махнула лапой Белка. – На нём крепость возводили, а царь руководил. Отсюда ему близко было на работу ходить. 

– Не ходить, а на лодке плавать, - уточнила Сова, кивнув на тихо покачивающуюся у деревянной пристани лодку-верейку. 
Петух взлетел на крышу. Она была сложена из маленьких дощечек, находивших друг на друга, как черепица. А на её коньке были укреплены резные деревянные украшения.

– Ку-ка-ре-ку-у-у! - громко закричал он и захлопал крыльями. – Смотрите, какая пушечка, и ядра по краям! Это знаки: хозяин домика имеет звание капитан-бомбардира.

– Как только домик построили и первый камень крепости заложили, велел царь устроить праздник, - важно сказал Павлин. - Раскинули вокруг него яркие шёлковые персидские шатры, внутри устлали их коврами и пригласили гостей. Под гром пушек подошла к домику целая флотилия под командованием самого Петра Первого! Так и отпраздновали 27 мая первый День рождения чудо-города, краше которого не будет на всём белом свете.

– Природой здесь нам суждено
 В Европу прорубить окно,
 Ногою твёрдой стать при море.
 Сюда по новым им волнам
 Все флаги в гости будут к нам,
 И запируем на просторе… 

 вдохновенно прочитала девочка любимые строки Пушкина из поэмы «Медный всадник». 
 Все дружно зааплодировали. 

 Расправив подол нарядного платья, довольная Лиза поклонилась.