Моторная лодка стремительно набирала скорость, рассекая белые волны. Лиза уверенно вела своё маленькое судно.
– Папина дочка! – восхищался Фуфа.

 Рядом с хозяйкой сидел верный пёс Яша, готовый в любую минуту прийти ей на помощь. Впереди то и дело мелькал, словно прыгающая стрелка компаса, серебристый хвост корюшки. Лоцман знал своё дело. 

 Павлин важно восседал на самом носу лодки. Петух гордо расхаживал рядом, звеня шпорами.

– Могли бы вы уже перестать загораживать собой вид на море? – поинтересовался Фуфа. Устроившись на дне лодке, он копошился в своём узелочке. – А то мы таки совсем ослепнем от вашей красоты. Глазки испортим и мотобот не увидим. 

 Белка фыркнула и переглянулась с Совой, сидевшей на Лизином плече.
 Петух наклонил голову набок и только собрался достойно ответить этой дерзкой колючке, как девочка повернула руль. Лодка развернулась под углом к волне и понеслась ещё быстрее. Волны стали перехлёстывать через борта, заливая её потоками воды.

– Ко-ко-какие волны! – закудахтал Петух и спрыгнул на дно лодки. Павлин нехотя последовал за ним.

 Белка тут же заняла их место на носу, крепко уцепилась за свёрнутый канат и стала зорко вглядываться в горизонт. 

– Вон они! – вдруг закричала она. 
 В далёкой дымке показался силуэт страшного мотобота.

– Бу-бу-бу!– всё отчётливее слышался звук его вращающихся винтов. Запахло соляркой. По воде расплывались пятна мазута. 

 Корюшка, вынырнув из воды, отдала Лизе честь на прощанье и ушла на глубину.
 На мотоботе тоже заметили погоню. Похитители с негодованием наблюдали за тем, как лёгкая и стремительная лодка приближалась к ним. В лодке сидели девчонка и разные звери. 

– Полундра! Противник сидит у нас на хвосте! – заорал Кот.
– Переводи скорее часы. Уже полночь! – каркнул Ворон. 

 Вирусач судорожно схватил мохнатыми лапами Часы Времени и стал торопливо переводить стрелки назад, бормоча волшебные слова.

 Вода вокруг мотобота забурлила, вспучилась. Крутая волна со страшной силой обрушилась на него и завертела в гигантском водовороте. 

 Сквозь вой ветра послышался жуткий хохот капитана Сигварта и грозное рычание его собаковолка.
 Яшка вскочил и залился лаем в ответ.

 Навстречу лодке понеслись огромные лохматые волны. Казалось, они сейчас разнесут её. 
– Шеф, мы пропали! Шлёпнемся в холодную воду и опустимся на дно золотыми слитками! – отчаянно закукарекал Петух.

 Вдруг из глубины водоворота потянулся тонкий, едва различимый золотой луч.
– Ура! Нить Времени! –крикнул Петух и захлопал крыльями.

– Естес-с-ственно, – важно добавил Павлин и распустил хвост.
 Белка мгновенно кинула Сове конец каната. Та поймала его клювом и ринулась к золотой нити. На лету схватила её когтями и быстро связала с канатом. 
 

Лодка вслед за мотоботом полетела в гигантскую воронку. 
 Лизе стало страшно.

– Это сон, это сон…– бормотала она.
 Девочка крепко закрыла глаза и по привычке стала считать до десяти.

 Лиза услышала плеск воды о деревянный настил. Потянуло ночной свежестью. 

 Она открыла глаза. Лодка тихо покачивалась возле низкого берега. От реки наползал холодный туман, прозрачной пеленой стелился по берегу.

 Притихшая команда осторожно оглядывалась.
 Странно, – сказала девочка. – Почему мы в деревянной лодке?

– Брр, – поёжился Фуфа. – Как тут сыро и холодно. Хорошо, хоть ночь белая.
 И тут сквозь туман они увидели свет костра.

– Вкусненьким пахнет, – мечтательно сказал Фуфа и потянул носом. 
 Яша, не раздумывая, выпрыгнул на мокрый песок и тоже стал принюхиваться. Сглотнул голодную слюну, оглянулся и вопросительно посмотрел на хозяйку.

– Прежде чем высадиться, посмотри, чист ли берег, - напомнил Петух. - Так англичане говорят.

– Сидите здесь и ждите меня, – попросила Лиза ёжика и великолепную четвёрку из Эрмитажа. – Мы с Яшей на берегу разузнаем всё как следует.

 Она выбралась из лодки и пошла на огонёк. Яша побежал впереди.
 Оставшаяся на борту команда стала оценивающе рассматривать судно, на котором они оказались.

– Лодка узкая, длинная, – начала Белка. – Руль, багор, четыре весла…
– Это лодка верейка, – сощурила глаза Сова. 

– Естес-с-ственно, – согласился Павлин. – От английского слова wherry - лодка.
– Точно. Пётр Первый одну такую верейку сам смастерил. На ней через Неву переправлялся, – затараторила Белка.

– А вот с пушечкой настоящий боевой корабль будет, – прикинул Петух, вышагивая вдоль борта. – Сможем атаковать мотобот.

– Да не морочьте мне голову, – отмахнулся от них Фуфа и принялся покрепче завязывать свой узелок. – Где этот мотобот? И куда мы на этой вашей верейке приплыли?! 
 

 На берегу, возле костра, сидел старик с белой бородой и обветренным лицом. Он то и дело подкладывал сухие ветки в огонь. Языки пламени лизали подвешенный над костром закопчённый медный котелок, в котором булькала уха. 

 Лиза с Яшей подошли поближе.
– Здравствуй, дедушка, – сказала девочка. – Можно нам немножко погреться?

– Садитесь, коли пришли. Места всем хватит, – улыбнулся старик, и вокруг глаз его собрались добрые морщинки. – Озябла, чай?

 Лиза осторожно устроилась на брёвнышке, расправив полы своего белого плаща. Верный пёс улёгся у её ног. 

– Собачка у тебя знатная, – сказал старик. – Прежде таких не видывал. Ишь, лапы какие здоровые.

– Немецкая овчарка. Ещё щенок, – улыбнулась девочка. – Яшей зовут.
 Старик достал из котелка мелкую рыбёшку, очистил от костей и отдал Яше. 

– Это рыбка ряпушка. А уж для навару судака положим. 
– А можно водички? – спросила Лиза, облизывая пересохшие губы.

– Да вон её в Неве полно.
– Прямо из речки пить? – удивилась девочка.
– А то как же. Вода здесь чистая, как слеза. Видала белые бочки в городе? В них воду из Невы и развозят. В жёлтых бочках из Фонтанной речки, а в зелёных из каналов. 

– Не-е, не видела, – удивлённо протянула Лиза. 
 Тем временем рыба в котелке всплыла. Старик деревянной ложкой снял пену, кинул в уху головку лука, посолил и поперчил. Достал из котомки краюху ржаного хлеба, разломил её и протянул Лизе горбушку. Затем разлил в деревянные миски ароматную, пахнущую костром уху. Положил в них большие куски рыбы. Одну миску отдал девочке, вторую оставил себе.

– Ммм, объеденье! Никогда не ела такой вкуснятины, – похвалила Лиза уху. 
 И с видом знатока добавила:
– Сегодня, наверно, богатый улов. 

 Старик бережно собрал хлебные крошки в ладонь и отправил их в рот. 
– Нынче у нас с тобой рыбацкая ушица, тройная. А для царской ухи тоже рыбы хватает. В Неве и лосось, и сиг, и судак водится. Даже осётр попадается. С моря идёт на нерест через Неву и Ладогу. Щук полно. Про леща да плотву уж не говорю. Сейчас корюшка идёт. 

– Вот рыбакам работы!
– Город наш молодой, растёт быстро. Давеча велел царь Пётр меж речками Мурзинкой да Славянкой двести семей рыбаков поселить. Чтобы народ рыбой кормили. Дали им землю, и построили они Рыбную слободу. Её ещё Рыбацкой называют.

– Метро такое ешть, штанция Рыбацкое, – прошамкала Лиза с полным ртом.
– Ешь, ешь, не спеши, – кивнул головой дед. – Ты, милая, кушай, и сказ мой слушай. Сама знаешь, Город наш морской, в реках да каналах корабли да лодки. Вот и внучок мой, Алёшка, в гардемарины подался. На флоте хочет служить дружок твой, Лизавета. 

 Лизавета?!! 
 Откуда дедушка её знает? И что за дружок Алёшка?
 Девочка растерянно облизала ложку. Машинально открыла сумочку, достала носовой платок и стала его теребить. Из платка выпала старая монета и покатилась под ноги старику. Тот поднял её и поднёс поближе к огню, чтобы рассмотреть. Его седые брови удивлённо поползли вверх.

– Поди-ка ты, вернулась Алёшкина монета! Вот и щербинка с краю. Ведь это оберег наш, от всяких бед хранит. Уж сколь веков передаём её от отца к сыну. Вот обрадуется малец! Где же он её потерял-то?
 Лиза пожала плечами.
– Не знаю, мне её Яша принёс.

– Ай да умница собачка, – растроганно сказал старик и повернулся к Лизе. – А ты никак на ассамблею царскую собралась? Ишь, какая нарядная, сразу и не признать. Для машкерада нарядилась?

– Ну да, маскарады я люблю, – согласилась Лиза и облизала ложку. – А скажи, дедушка, ты не видел на реке мотобот?

– Как же, видал. Ботик нынче аккурат в Кроншлот направился. 
– А был ли мальчик на нём? 

– Знамо дело, был, да не один, – подтвердил дед и улыбнулся. – Пошто тебя-то одну батюшка отпустил? Ступай назад скорее, покуда он не хватился. 

 Девочка вежливо попрощалась. Конечно, дедушка принял её за какую-то другую Лизу. Он вообще всё путает. Старенький ведь уже. Ещё царя помнит.

 Вернувшись в лодку, Лиза доложила команде о своей встрече со старым рыбаком.

– Значит, мы всё-таки попали в петровское время! – ликующе воскликнул Петух. – Ловко за нитку Времени ухватились. 

– Как петровское? За какую нитку?! Я хочу домой! – заныла Лиза, готовая заплакать.

 И сердито повторила услышанную где–то фразу:
– Не хочу торчать здесь до пенсии! 

 Яша тут же заскулил, подвывая хозяйке. Он тоже не хотел встретить свою собачью старость вдали от родной будки.

– Да мы враз сейчас… – встрепенулся Петух, расправляя крылья.
– Сейчас о ночлеге надо подумать, – перебила его Белка.

 Павлин согласно кивнул. 
– Ниже по течению реки на самом берегу есть небольшой домик, – спокойно заметила Сова. Я уже слетала на разведку.

– Спать очень хочется, – устало сказала Лиза и потёрла глаза. Она еле стояла на ногах.

 Яша отыскал конец каната, привязанного к носу лодки. Оттолкнул лодку от берега, и она медленно поплыла по течению. Сам он побрёл рядом вдоль берега, держа канат в зубах. 

 Вскоре из тумана показался маленький домик с высокой крышей. Он был добротный, срубленный из сосновых бревен. Широкие окна были закрыты крепкими ставнями. 

 
 Яша подтащил лодку к деревянному причалу. 
 Путешественники выбрались на берег и подошли к домику. Обошли его и громко постучались в массивную дверь. Им никто не ответил.

– Может, все спят? – забеспокоилась Лиза.
– Так стучим, что могли бы и проснуться, – усмехнулся Петух, звякнув золотыми шпорами.

– Гости мы незваные–непрошеные, – засомневалась Сова. – И вообще это неприлично – ночью вламываться в чужой дом. 

– Ну таки не скажите. Мы только немножко спросим, для интереса. Может, хозяева и переночевать пустят, – предложил Фуфа, боязливо поёживаясь.

– Хозяев, наверное, дома нет, – предположила Белка.
– Естес-с-ственно, – согласился Павлин, отряхивая мокрый песок со своих пышных перьев. 

 Лиза взялась за затейливую дверную ручку и осторожно приоткрыла дверь.
 

 Путники оказались в крошечных сенях с низким потолком. В полумраке они с трудом различили две деревянные двери, справа и слева. Лиза вытащила из сумочки фонарик и открыла левую дверь. 

 Они очутились в небольшой комнате. Там никого не было. Посередине комнаты стоял стол. Свет фонарика выхватил из темноты зеркало на стене и отразился в медной посуде. 

– Для Лизы есть маленькая спаленка, – доложила Белка, успевшая обежать почти весь домик. 

 Она проводила девочку в крошечную соседнюю комнатку. Та устало опустилась на скамейку, стоявшую у стенки. Положила под голову свою сумочку и завернулась в плащ. Глаза её слипались.

 «И где же этот Тёма?» – успела подумать Лиза и тотчас крепко заснула. 

 Яша, надёжный защитник своей хозяйки, растянулся рядом на полу. Он прислушивался к ровному дыханию девочки и охранял её сон.
 

 Фуфа, стараясь не стучать коготками по полу, вернулся в столовую.
– Утро вечера мудренее, – сказал он, заботливо поглядывая на свой узелок с припасами. Пофыркав, посопев и немного повозившись в темноте, ёжик свернулся в клубочек в уголке.

– Ух… у-гу, – согласно проухала та, хлопая круглыми глазами. 
 Она стала крутить головой, наклоняя её то в одну, то в другую сторону и чутко вслушиваясь в ночные звуки и шорохи. 

 Ведь ночь была её время.
 

 Рано утром Сова, передав дежурство Петуху, тихо задремала на стуле. 

– Ку-ка-ре-ку-у-у! - звонко разнеслось по всему домику. Петух тряхнул головой и громко захлопал крыльями.

 Яша, блаженно посапывая, спал, развалившись на полу. Услышав сигнал к побудке, он вскочил на ноги и с наслаждением потянулся. Привык вставать с утренними петухами.

 Верный пёс осторожно лизнул хозяйку в нос. 
 А Лиза спала себе да спала. 

– Это кто тут, Лиза или Соня? - застрекотала Белка и начала тормошить её. - Да вставай же ты!
 Девочка повернулась на другой бок.

 Тогда к ней важно подошёл Павлин.
– Опоздаешь на карнавал! - сказал он, красуясь и распуская свой великолепный хвост.

– День рождения Города, - пробормотала Лиза, улыбаясь в полусне.
 Прикорнувший только под утро Фуфа протяжно, со вкусом зевнул. 

– Вставай, Лизонька. Спать некогда, - вздохнул он и подёргал её за плащ. - Надо спасать Тёму.
 Тёма!
 Девочка села на лавке и свесила ноги.
– Где я? – открыв один глаз, удивлённо спросила она. 
– Доброе утро, Лиза! - раздался нестройный хор голосов.
 Девочка протёрла кулачками заспанные глаза. 

 Белка схватила медный кувшин с холодной водой. Он стоял на полке старинного шкафа-рукомойника, украшенного затейливой резьбой.

– Быстренько умываемся, - скомандовала она.

 Умытая и причёсанная девочка оглядела комнатку, где она так сладко спала. 

 Солнечные зайчики играли на деревянных стенах и потолке, затянутых парусиной. 

– Я здесь как будто на папином корабле, - улыбнулась Лиза, вспомнив, как помогала папе выбирать холст для парусов.

– Шлёп-шлёп! - слышалось за окном. Это Нева разливалась под самыми стенами домика.

 А Фуфа с интересом рассматривал окошко с частыми свинцовыми переплётами. 

– Какие чудные стёклышки, - заметил он. - Всеми цветами радуги переливаются.

– Это «лунное» стекло, - высокомерно сказал Павлин. Он никогда не упускал возможности набить себе цену. - Ручная работа. Расплавленное стекло выдували через трубочку и пузырьки разрезали на небольшие квадратики. Получались такие волнистые стёклышки. 

 Петух тут же подбоченился.
– А всякие ежи, наверное, думают, что окна только бычьим пузырём затягивали, как в старой деревушке?

 Фуфа сердито задёргал мордочкой. Яша тихо зарычал.
– Вроде я уже бывала здесь. С мамой, - перевела разговор на другую тему Лиза, поглаживая щенка.

– Конечно, бывала, - подтвердил Павлин. - Это же царские хоромы. Самый маленький дворец в Петербурге. 

– «Красные хоромы», - опять вставил Петух.
– Точно, это домик Петра Первого! – воскликнула Лиза. – А как царь, такой большой, помещался в такой крохотной спаленке? 

 Сова приоткрыла глаза.
– В детстве он жил с мамой в царских палатах в Москве. Они были не очень большие, тёмные, с низкими потолками, но там Пётр чувствовал себя защищённым материнской любовью. С тех пор он полюбил маленькие помещения и даже иногда спал в шкафу.

– Ну и не только он, - добавил Павлин. - Эту моду Пётр Первый привёз из Европы. В те времена многие цари и короли спали полусидя, на высоких подушках. Поэтому во дворцах у них кровати были короткие, зато украшенные резьбой и золотом.

 Фуфа немножко задремал под его монотонную, усыпляющую речь. Во сне он, в жизни не видевший дворцов, полулежал в царской кроватке, среди горы подушек, в мягком тёпленьком чепце. Звучала тихая приятная музыка…

– Звяк, звяк! - громко раздалось у него над самым ухом. 
 Ёжик очнулся и увидел, что сидит на голом полу, а возле него, звеня шпорами, бодро расхаживает армейским шагом Петух.

– Походные кровати тоже были короткие. И у царя Петра такая же была, - увлечённо говорил он, размахивая крыльями. - Чтоб сразу вскочить, если враг нападёт!

 Белка протестующе зацокала.
– Не только поэтому. Ещё из суеверия спали сидя. Боялись, что у спящего лёжа или ангел, или чёрт душу утащит, - возразила она.

– Лекари считали, что так спать полезнее для здоровья. Дольше жить будешь. Только детям разрешалось спать лёжа, - сонно пробормотала Сова.

– Хорошо, что хоть прошлым детям повезло. А нынешним и в самолётах, и в машинах приходится сидя спать, а это очень неудобно, - вздохнула Лиза.

 Ёжик выслушал всех и высказал своё мнение:
– В шкафу таки теплее спать. Как в норке.

 

– Ну, теперь хорошо бы позавтракать, - мечтательно произнёс Фуфа, поглаживая свой узелок.
 Друзья перешли в соседнюю комнату, которая была столовой.

 Утреннее солнышко отразилось в старинном зеркале, висевшем на стене над комодом. Заиграло на его причудливой резьбе и медных витых подсвечниках. Высветило яркие красочные гирлянды цветов, нарисованных на наличниках окон и дверей. 

– Смотри, Лиза, там розы, шиповник, васильки…, - начал перечислять Фуфа. - Всё как у нас в деревне.

– А стулья-то по английской моде сделаны, - с видом знатока сказал Павлин, поглаживая крылом фигурную спинку одного из них.

 Все расселись вокруг большого дубового стола с точёными ножками, покрытого скатертью.

– Какая интересная посуда, - затараторила Белка. – Медная, стеклянная, оловянная…даже щипцы для колки орехов есть.

 Хлеб на стол, так и стол престол; а хлеба ни куска – и стол доска, - мудро заметил Фуфа. 

 И задумчиво добавил:
– Запасы у меня конечно, небольшие, на всех не хватит. Мы-то рассчитывали подкрепиться тем, что было в том большом мешке, висевшем на дереве…

 Павлин и Петух тревожно переглянулись.
 Яша осторожно подвинул лапой к Фуфе его узелок. 
– Ну да ладно, делать нечего, - вздохнул ёжик. - Поделимся тем, что есть.

 Он стал бережно развязывать платочек…
 Вдруг его маленькие глазки стали величиной с большое яблоко. Ёжик громко фыркнул и подскочил на стуле.

– Что ты как на иголках? - подколола его Белка.
 Озадаченный Фуфа молча расстелил на столе платочек и выложил на него серый клубочек, серебряное блюдечко с наливным красным яблочком и… потрёпанную книжку. На её обложке было крупно написано: «Сказки о котах».

– ЧТО ЭТО?! - воскликнули все разом.

 Фуфа замер с выражением крайнего изумления на мордочке. В его глазах застыла вселенская скорбь. Он решительно не понимал, как всё это оказалось в узелке. И куда делись его запасы и пожитки? Загадка…
 Вдруг он хлопнул себя лапкой по лбу.

– Так это ж таки узелок тощего чёрного кота! Он живёт у старухи-знахарки. Вечно шмыгает по нашему лесу и что-то прячет. Такой таинственный! То маску напялит, то одёжку несусветную. Интересно, кто его обшивает? Мы, лесные жители, делаем вид, что его не узнаём, и смеёмся потихоньку. 

– Как же его узелок у тебя оказался? - спросила Лиза.
– Вчера сидел я себе тихо на бережку, кушал немножко, свой узелок за кустик можжевельника положил. А в камышах, в старой лодке, тот кот со старым вороном прятались. Такое там чудили, я вас умоляю! А как кутерьма с кораблём началась, узелки и перепутались. 

 Лиза внимательно разглядывала платочек. 
– Фуфа, а я тебе точно такой же подарила, на день рождения, - поразилась она. - Даже буковка Е в уголочке вышита! Только мой поновее, и кайма поярче.

 Тем временем Петух схватил яблоко и начал его клевать.
– Очень даже съедобное. Налетайте!

 Ёжик тут же выхватил яблоко и свернулся в клубочек, спрятав его на животе.

 Петух попытался яблоко отобрать, но ёжик встретил его в штыки, выставив навстречу сотню своих иголок. Поди-ка, сунься!
 

– Эй, не крути пуговицы. Нечего своевольничать, - сердито пропыхтел он.
 Белка переводила тревожный взгляд с Фуфы на Петуха и обратно.

 Яша тут же встал рядом с другом и угрожающе зарычал.
 Петух взлетел на сиденье одного из стульев, подбоченился, выпятил широкую грудь и топнул мускулистой ногой.

– Что этот кривоногий топотун себе позволяет?! Стащил, деревенщина, чужое имущество и не своим яблоком распоряжается! 

– Его надо съесть на завтрак, это очень полезно, - поддержал его Павлин, забравшись на спинку стула, по которому расхаживал Петух. - Недаром англичане говорят: «An apple a day keeps the doctor away» - яблоко в день, и доктор не понадобится.

– Вот именно, - поддакнул тот.
– Два придурка в три ряда, - вздохнул Фуфа. - Яша, ты слышал? Как тебе это нравится? Эти ребята с мозгами поссорились - народные сказки не знают. 

– Не только армейские уставы надо читать, воинственный ты наш, - сонно пробормотала Сова, обращаясь к Петуху. - Это же волшебное яблочко! Оно катится по блюдечку и показывает всё, что захочешь. 

– Так это же лаптоп! - засмеялась Лиза.

 Петух сердито отвернулся.
– Лаптопами сыт не будешь, - буркнул он.

– Да-а-а…но таки интересно, что царь Пётр в этом домике кушал? - спросил Фуфа, разглаживая платочек.

 И тут случилось невероятное. Платочек начал расти. Он рос, рос и превратился в большую нежно-голубую скатерть с оранжевыми цветами и каймой. Посуда на столе подпрыгнула и плавно опустилась на неё.

 Одно за другим стали появляться кушанья: куриный суп с грибами, разные щи, жаркое из утки, говядина с мочёными яблоками, кислая капуста, тёртая редька, пареная репа, шарики из варёного картофеля, студень и бифштекс с яйцом, солёные арбузы и огурцы, тонко нарезанные ветчина и сыр, ржаной хлеб, яблоки и орехи, разные пироги и оладьи с припёком, квас и медовый сбитень. И даже мороженое!

 Среди столовых приборов был и походный набор самого царя: деревянная ложка - с черенком из слоновой кости, а вилка и нож - с зелёными костяными ручками.

 Между тарелок разместились вазы, наполненные цветами из оранжерей. 

 Стол просто ломился от угощения. 
 

– Вот вам и скатерть–самобранка! – потирая лапки, радостно сказал Фуфа. – Кушайте как следует, не стесняйтесь!
– Ну и чудеса! - ахнула Белка и схватила орех. – Настоящий!

 Голодный Петух ринулся к столу и стал клевать зелёный горошек. 
 Все с аппетитом принялись за еду, тут же забыв про раздоры.

 Лиза с удовольствием облизывала ложку с тёплой кашей.

– Какая вкуснотища! Перловая. Любимая каша царя Петра, - сказала Сова.

– Когда вырасту как следует, тоже научусь такую делать.

– Я, конечно, очень извиняюсь, - причмокивая, сказал Фуфа, уплетавший вместе с Лизой кашу. – Не знаю, как перловку готовили царям, но в деревнях её замачивали на ночь, чтобы зёрна мягче были. Потом клали в глиняные горшки и заливали молоком. Горшки ставили в тёплую печь, и она несколько часов "томилась". Вот "карамельный" вкус и получался. Можно и посолить на глазок.

– Ещё масла добавить, чтобы вкуснее была, - подсказала "будущий кулинар"  Лиза.

– Точно, кашу маслом не испортишь, - согласился ёжик.

 Сова, попив водички и прочистив горло, сказала:
– Может в печке, а может и на плите. Они тогда уже были. А ещё царь завёз из Европы картофель, завёл моду на немецкие бутерброды, французские и голландские сыры и сливочное масло.

– И вместо слова «похлёбка» стали говорить «суп», - важно добавил Павлин.

– А в деревнях и до Петра, и после него ели пареную репу с квасом, редьку и огурцы, капусту и грибы, пироги и блины. Рыбу ловили, охотились. Икра всегда на столе была. Масло топлёное. Пекли хлеба. Разные были кушанья, - сказал Фуфа.

– Ну, всё. Больше у меня в живот уже не влезает, - сказала Лиза, отодвигая тарелку.

 Когда все насытились, ёжик аккуратно собрал со скатерти крошки хлеба и отправил их лапкой в рот. Потом слез со стула и вежливо поклонился.

– Спасибо тебе, скатерть-самобранка, за хлеб за соль.
 Вся еда тут же исчезла, а скатерть снова превратилась в платочек.

 Ёжик деловито сложил на него все волшебные предметы и привычно связал в узелок. 

 Когда с трапезой было покончено, все перебрались в третью, самую большую комнату домика. 
 

– Так. Это кабинет, - мгновенно оценила обстановку Белка.
 Фуфа с уважением посмотрел на неё. Сразу видно, что давно на государственной службе состоит. Разбирается в кабинетах.

 Посередине комнаты стоял дубовый письменный стол с раскладной столешницей и врезанной в неё шахматной доской. 

 Налево от двери, у стены, находился секретер с книгами в тиснёных переплётах и разными сложными приборами.

 На одной из стен висели инструменты плотника. Пахло смолой, воском и табаком.

 Лиза придвинула к столу широкое кресло из грушевого дерева и уютно устроилась на сиденье с кожаной подушкой, набитой конским волосом.

 Белка запрыгала по стульям и креслам, по - хозяйски сметая с них пыль своим пушистым хвостом. Протёрла передником, стоявший на столе медный ажурный подсвечник на три свечи. 

– По преданию, царь самолично изготовил кресло, на котором ты сидишь, Лиза, - заметила она.

 Девочка просияла, ухватилась руками за подлокотники и гордо выпрямилась. 

 Ёжик осторожно, чтобы не поцарапать, потрогал лапкой точёную ножку кресла. 

– Люди называли царя Петра «работник на троне», - тараторила Белка, продолжая уборку. - Он разные ремёсла знал. Мог быть плотником, столяром и токарем, каменщиком и кузнецом. 

– Главное-часы умел собирать, - напомнил Павлин, важно разгуливая по комнате. - Это большого мастерства требует. 

 Тут его внимание привлекло необычное кресло с выставленной вперёд изящной ножкой, стоявшее в углу. Он забрался на его сиденье и, красуясь, распустил свой великолепный хвост.

 Сова, пристроилась на выдвижной доске секретера и, близоруко сощурившись, с интересом просматривала книги царя. 

– Он даже в медицине разбирался, и аптекарский огород развёл с лечебными травами. Иностранные языки учил, - добавила она.

– Чтобы разных людей понимать, - со знанием дела заявила Лиза. 

 Петух наклонил голову набок, разглядывая чертежи и карты, разложенные на столе. 

– А ведь хорошо чертил и рисовал. Какие крепости возводил! Из пушек здорово стрелял. Строил и водил корабли, даже сам сажал деревья и цветы. 

– Совсем как мой папа! Он тоже мастер на все руки! - воскликнула Лиза. 

 По лицу девочки пробежала лёгкая грусть. Она вспомнила о доме. 

 Её друзья переглянулись. Фуфа вскарабкался на кресло и уселся рядом с девочкой.

– Кабы ты была царица, чтоб ты сделала, девица? - подмигнув, спросил он.

 Девочка, подперев кулачками щёки, задумалась. 
 Потом с серьёзным видом подвинула к себе медную чернильницу. Достала из футляра гусиное перо и понарошку стала «писать» в воздухе царский указ. 

– Повелеваю созвать в моё царство-государство самых умных, честных и добрых людей со всей Земли. Пусть они придумают, как сделать наше житьё-бытьё радостным и счастливым для всех. 

– Вот и царь Пётр приглашал в страну деловых и толковых людей, - сказала Белка.

– А он вообще ценил в людях мастерство да умение и продвигал таких по службе, - вставил Петух. - Завёл табель о рангах. При нём даже простой человек мог дослужиться до высокого чина. 

– Да-а-а. Выдающейся личностью был царь Пётр. Вот только домик бы ему побогаче, а то совсем простенький, деревенский, - заметил Фуфа. - Хотя все вещи в нём удобные и полезные.

– Это же место временной дислокации, - подскочил Петух. - Царь почти всё время в походах был. Вот и сундук его походный.

 Сундук был деревянный, обитый полосками железа, с круглыми боками. 
 А почему он круглый? - удивился Фуфа. - На бочку похож.

 Петух взлетел на сундук. 
– Чтобы легче было перекатывать в дороге. В походных условиях. Такие сундуки даже в воде не тонут.